Если закрыть глаза, можно много чего представить. Можно даже убедить себя в том, что никаких проблем не существует, что на самом деле он в Брно, в крошечной квартирке Лины, и что лучшая в мире девушка тихонько спит рядом.
Если глаза не открывать, можно даже представить, что она снова касается, целует, и по телу пробежит лёгкая дрожь, а там, где она касалась, пусть в мыслях, мечтах, покалывание, сотни иголочек впиваются в тело… если обнять самого себя, так крепко, как только получится, сжимая напряжёнными руками закаменевшие плечи – становится полегче, но не намного.
Если вжаться в угол душевой кабинки и включить холодную воду – отпускает, как будто в груди разжимается тугая-тугая пружина.
Это становится мучительным через неделю, когда малейшее прикосновение начинает отдаваться в теле нервной мелкой дрожью и так не хочется разрывать эти случайные неловкие касания вскользь.
Поддержку Станислава, когда тот объясняет сложное па. О, это чертовски тяжело – взять себя в руки отпустить руку, или держать дистанцию, когда отчаянно хочется всем телом прижаться. И тогда остаётся только уговаривать себя, что он не голубой, что на самом деле всё это только из-за того. Что ему не хватает Лины, её прикосновений, её поцелуев.
Но КАК объяснить длящиеся прикосновения, если нужно всего только передать карандаш? Подать пакет сока?
Ещё через пару дней стало невозможно уснуть, и фантазии о простом касании тёплой руки, простого пожатия или подталкивания, рассеянного похлопывания или объятия заполонили мысли…